Тимиредис. Летящая против ветра - Страница 108

108

— Интересно… — Ас задумался. — Портальная магия — насколько это сложно? Я спрашивал, так сказали, что ей даже в Академии не учат. Считают опасной.

— Для кого как… — в голове всплыла картинка, как кареглазый маг в черной рясе сует через форточку на Луну руку по плечо. Вот не видела бы сама — нипочем бы не поверила!

— Математика там завернутая. Нам пока такое не по зубам. Слушай, у меня спина дико зудит между лопаток — не почешешь? Кто-то вспоминает, наверное. Если сейчас икать начну, значит, отчим или его законная Янгира. Представляешь, он хотел, чтобы я звал эту акулу мамой!

Я подсунула руку под спину приподнявшегося Аса;

— Почему акулу?

— Ты акул видела? Какие у них глаза? Как черные мертвые дыры. У нее не черные, а бледно-голубые, водянистые, но ощущение то же самое. И сама холодная, безумно чопорная и благопристойная, всегда, даже за завтраком, затянута в корсет. Слова не говорит — тихо цедит. И притом, как акула, кровожадна, беспощадна и всегда голодна. Есть в ней какая-то ненасытность… вечно ей всего мало! Ох, как она убивалась из-за запертой сокровищницы — почти все драгоценности матери тоже остались там. Кроме малости, вроде моей серьги. Я и ухо проколол, чтобы она ей не досталась.

— А это сапфир такой, да? — обрадовалась я поводу спросить. Недавно прямо в библиотеке я пролистала книгу о драгоценных камнях. В принципе, мне дела до них было, как до вулканов Тер-Шэрранта или коралловых островов в морях за землями зарифов. Любопытно… но абсолютно неактуально. Работая в алхимическом кабинете, годам к тремстам скоплю на колечко с камушком, ага!

— Не сапфир, бери выше, — усмехнулся Аскани. — В нашей семье было принято дарить любимым радужные алмазы. И в обручальных кольцах, и просто как украшения. Дороже и реже, чем они, только солнечные камни, которые и можно увидеть лишь в венце Владыки эльфов и коронных драгоценностях нашей императорской семьи.

— А почему он синий? Бриллианты же прозрачные?

— Цветные радужные алмазы — еще большая редкость… Кстати, на кольце, что ты зачаровывала, — парный к серьге. Поменьше по размеру, но тоже неплох. Зря ты его носить не хочешь. Мм-м… еще чуть левее почеши, пожалуйста! Кстати, а что ты летом делать собираешься?

Упс. Спросил. Над этим вопросом я ломала голову уже недели две. Мне очень хотелось съездить навестить Тин. Но жить там почти два месяца — это не просто гусей дразнить, это нарочно нарываться на крупные неприятности. Я ж сама видела в зеркале, как изменилась. Да, осталась тощей, как подрастающий мосластый щенок. Но белая чистая кожа, блестящие волосы, ухоженные руки, яркие глаза и розовый рот — такого уже достаточно, чтобы деревенские, раз меня увидев, начали охоту снова. И опять прятаться в избе, аки мышь из подпола, я не хотела. А по-иному не выходило — любой конфликт испортит жизнь Тин. Я уеду… а вот ей деваться некуда. Надо подождать еще хотя бы год-два, пока магия не позволит мне оставаться в безопасности, не развязывая военных действий. А пока можно встретиться с сестрой в Сухой Сохе, например.

Посмотрела в темные глаза:

— Не знаю. По сестре я ужасно соскучилась, но возвращаться в деревню пока не хочу. Неделю назад я отправила Тин письмо, спросила — как сделать лучше. Она умная, как скажет, так и поступлю. А ты что делать будешь?

— Хм. Тоже проблема… Ведь отравят или убьют. — Лицо друга стало грустным. Взглянул на меня, поправился: — Я хотел сказать, попытаются отравить…

Да нет. Сказал именно то, что думал.

Протянула руку и пальцами погладила его лицо — Ас улыбнулся. Как-то потихоньку, незаметно, он приучил меня к тому, что его руки и стук сердца рядом — не зло. Наоборот, мне стало нравиться ощущать его плечо рядом. И я перестала стесняться, когда в присутствии посторонних, в классе или столовой, он брал меня за руку. Правда, самым интимным жестом, который позволял себе Ас, было просто переплести пальцы наших рук. Хотя даже это казалось мне недопустимой вольностью.

Бри, глядя на нас, умильно вздыхала.

Как-то вечером у меня произошел с ней разговор:

— Тим! Ты не веришь, но он и в самом деле тебя любит!

— Бри, мне тринадцать, ему четырнадцать. Какая любовь?

— Ты не понимаешь… знаешь, когда ты на него не глядишь, он так смотрит на тебя — все девчонки завидуют! Не могут понять, что он в тебе нашел? Мальчишечьи повадки? Ты ж даже на танцы не ходишь! Кстати, хочешь, покажу тебе несколько па? Вдруг пригодится?

Ага, хмыкнула я, вернусь к Тин и буду с медведями танцевать.

— Скажи девчонкам, что он восхитился моей игрой в голкири и тем, что я ни разу не отстала на кроссе от Сианурга, — хихикнула я.

— Ой, скажу! То-то переполох будет!

Следующие пять минут мы валяли дурака, прикидывая, во что может вылиться создание женских школьных команд по голкири. С возней в грязи, тумаками и всем, что полагалось. Представив леди Миат, чинно трусящую с рыжей грушей, которую благовоспитанная Лайри, отставив мизинец, брезгливо держит двумя пальцами за черешок, я чуть не свалилась с кровати. Ну да, на такое стоило бы взглянуть!

— И, Бри… я ему не пара. Он герцог, а я не пойми кто. Пока ему так удобно. Но я понимаю, что Аскани вырастет и все закончится.

— Ну и что? — Бри пожала плечами и закатила глаза. — Будешь потом рассказывать: «Когда я была молода, в меня безумно влюбился один юный герцог…» А, как звучит-то! Есть, что вспомнить! Жизнь прошла не зря!

Я снова захохотала, кусая подушку. Прошедшая к тринадцати годам жизнь с сомнительным достижением в виде герцога без ума — это нечто! Такое только Бри в голову и взбредет!

108