— На чердаке, в западном крыле, — заторопился дворецкий. — Мы очень аккуратно — перенесли, поставили, каждый прикрыли тканью.
— Веди, покажешь. И к вечеру чтоб все висели на своих местах, ясно?
Я не узнавала Аскани. Все же в школе он был мягче. А тут командует и рычит, как Сианургу не снилось! Жуть какая-то! Как станет герцогом — таким всегда и будет? Плохо, коли так.
Мы торопились вслед за дворецким, сворачивая из коридора в коридор, поднимаясь по крутым ступеням каменных лестниц. Наконец запыхавшийся мужчина открыл деревянную дверь ключом из большой связки, брякавшей на поясе:
— Тут, стоят у дальней стены. Там светло.
Аскани сделал небрежный жест рукой, мол, свободен. Шаги поспешной дробью застучали вниз по лестнице и стихли за углом…
Ас, с совсем другим лицом — грустным, каким-то безнадежным, ступил на дощатый пол чердака. Пошел вперед, к полосам света вдалеке. Туда, где белели выставленные в ряд у стены прикрытые тканью прямоугольники картин. Я шла следом…
Полотен было около десятка. Что, все леди Янгире не угодили? Мелькнула дурацкая мысль — вот бы познакомить её с Хрущихой и посмотреть, что получится?
Ас сдернул ткань с крайнего портрета, присмотрелся:
— Мой дядя, двоюродный брат отца — Кинтар Орсив тер Ансаби, предыдущий герцог Сайгирн. Утонул, когда мне был всего год. Тело нашли, похоронен в семейном склепе.
Интересное лицо. Красивое и мужественное. Высокий лоб, прямой нос, смешливо прищуренные карие глаза, зачесанные назад темно-русые или скорее даже каштановые волосы. Не разберешь. Надо потом на свету рассмотреть.
— Он был драконом? — поинтересовалась я.
— По крови — наполовину. Но без дракона, не дорастил. Как и мой отец. Времена такие были — все время война и не до учебы… Непрерывные орочьи набеги. Завести наследников казалось важнее.
— Твой отец на него похож? — подала я голос.
— Да. Вот, кстати, и он. Знакомься, Альгрин Иниаси тер Ансаби — твой будущий свекор, — в голосе звучала грусть.
Да, лицом напоминает кузена. Только глаза, как у Аскани, темные. Не черные, а того самого цвета, как у лунного камня… и волосы тоже темнее. Посмотрела на Аса. На портрет. На Аса. Похожи.
— Вы похожи. И не огорчайся, он живет в тебе, — потерлась лбом о плечо друга. Тот провел рукой по моим волосам.
— Можно, я сама открою следующий? — заглянула ему в лицо.
Ас пожал плечами — давай! А я загадала — если на портрете будет мужчина, быть нам вместе не судьба. А если женщина, может, все и сладится…
Зажмурилась, крутанулась на пятке.
— Туда смотрю?
— Ну, более-менее, — отозвался Ас. Кажется, его моё шаманство развеселило. Как и поход вслепую по кривой дуге.
Нашарив край рамы, открыла глаза и потянула тряпку. Женщина! Какая красивая… тонкое лицо, розовые губы, огромные серые глаза. Стоит, прижав нежные руки к ожерелью на груди. Волосы убраны под жемчужную сетку, на белых пальцах кольца. Кольца? Взглянула повнимательнее и обмерла.
— Кто это, Ас?
— Жена лорда Кинтара, Лийса Саглиани тер Ансаби, герцогиня Сайгирн. Её так и не нашли. Она ждала ребенка… да не дождалась, — Ас снова помрачнел.
Посмотрела еще раз на картину, на кольца — и задышала, как астматик. Из глаз хлынули слезы.
Я нашла портрет своей матери.
Первое четверостишие стихотворения — Урсула ле Гуин, второе — Юлия Киселева.
Лига — мера длины. Имперская лига равна примерно полутора километрам.
Ладонь — мера длины, примерно треть локтя, около 17-ти сантиметров.
Тайра — травяной настой на основе ягод шиповника и мяты в смеси с другими травами. Заваривают и пьют, как чай.
Палец — мера длины, меряется не вдоль, а поперек, равен одной десятой ладони, то есть 1,7 см.
Локоть — мера длины, равен примерно половине метра.